Что делать на выборах 8 сентября?

Делайте, что хотите. Или не делайте. На исход итогов голосования в РФ меньше всего влияет именно избиратель. Однако я все же еще раз скажу, почему осмысленным выбором будет забить болт на путинские выборы без выбора. Это называется мудреным словом абсентеизм, но к абсенту отношения не имеет. По латыни absentis – значит отсутствовать. Абсентеизм – политическое поведение, в основе которого лежит полный отказ от электоральной активности. Почему такой выбор я называю осмысленным?

Объясняю. Через ритуал участия в голосовании правящий режим получает легитимность, то есть признание прав господства. Подчеркиваю, что легитимация происходит именно через участие граждан в процедуре, а не через результат голосования. Это в значительно степени верно не только для режима электорального авторитаризма, который мы имеем в РФ, но и для самых свободных и демократических стран мира. Демократия – это хитрая система, при которой власть практически всегда принадлежит меньшинству, и чем более либеральна и демократична система, чем более широко представлена в ней политическая палитра, тем очевиднее, что большинство всегда оказывается в проигрыше.

Давайте представим ситуацию, при которой на пост мэра города баллотируется 10 кандидатов всевозможных типов и окрасов – олигарх, профсоюзный лидер, хипстер-урбанист, коммунист, анархист, либерал, националист, эколог и гей-активист. Если это будут фигуры примерно равного масштаба, то в среднем все получат примерно по 9%, а лидер победит с большим отрывом, набрав 18% голосов (очень популярного кандидата «против всех» мы в нашей схеме учитывать не будем). Кто бы ни стал мэром, он будет представлять меньшинство, а учитывая, что явка в странах развитой демократии редко превышает 50%, это меньшинство можно назвать даже ничтожным. Второй тур предусмотрен далеко не везде, но даже если он и состоится, там кандидаты меряются уже не рейтингами, а антирейтингами, то есть проигрывает тот, кто вызывает большее отторжение у электората, при том, что победителю это симпатий не добавляет нисколько.

То есть, имея социальную базу в 10% активного электората (при явке в 50% она как раз и превращается в победные 18% голосов) вы можете смело претендовать на высший пост в муниципалитете. Даже если вы всего лишь гей-активист, опираетесь на поддержку только «радужного» актива, вы можете победить на выборах в  городе, где остальные 90% населения придерживаются самых строгих консервативных ценностей. Это демократия, детка! Искать примеры, когда на выборах побеждают геи или эксцентричные фрики, я не стану, можете сами погуглить. В мой практике был случай, когда главой 18-тысячного муниципалитета стал самый настоящий психбольной и алкоголик, который лечился в психушке, но безуспешно. В данном случае за своего в доску парня дружно проголосовали местные забулдыги, благо они составляли значительную часть электората.

На данном примере мы наглядно видим, что даже самый популярный политик при либеральной демократии – это представитель меньшинства, порой меньшинства совершенно маргинального (вообще-то демократия бывает как конкурентного, так и плебисцитарного типов, но не будем сейчас усложнять вопрос). Однако, кто бы ни победил на выборах мэра, он становится легитимным главой города, и в данном случае легитимность базируется вовсе не на поддержке большинства. На чем же?

Легитимность власти в демократическом обществе базируется на процедуре. На самом деле электоральный консенсус заключается не в доверии какому-то конкретному лицу (хотя изредка бывает и так), а на доверии к демократической процедуре, которая должна выявить из всех достойных соискателей выборного поста самого лучшего. Гражданин рассуждает примерно так: «Жаль, что мой кандидат не выиграл. Но я должен уважать мнение большинства, выбор своих соседей. Может, в следующий раз победит мой кандидат, и я уверен, что его победу точно так же признают даже те, кто не хотел видеть его главой города».

Надеюсь, я предельно понятно объяснил механизм легитимации власти при демократии. Но РФ – страна совершенно недемократическая. Значит ли это, что ей не нужна легитимность, получаемая через формальное исполнение демократического ритуала? А вот как раз именно потому, что в Рассиюшке господствует политический режим, идентифицируемый как электорально-авторитарный, избирательная процедура имеет гораздо большее значение, чем даже в самых настоящих демократиях. Вот, скажем, на родине современной демократии – Великобритании – ни главу государства, ни главу правительства население не избирает.

Ну, с королем ладно – он лишь символизирует своей персоной государство, но реальных властных полномочий не имеет. А вот премьер-министром, то есть главой исполнительной власти в стране по традиции, закрепленной в конституционном соглашении, становится лидер победившей на парламентских выборах партии. Кстати, на практике подавляющее большинство законопроектов в стране исходит так же от правительства, что по факту наделяет его очень широкими полномочиями.

И ведь никому не приходит в голову утверждать, что британский избиратель совершенно бесправен, а правительство – нелегитимно. Просто та легитимность, которой наделяется парламент, ретранслируется еще и на исполнительную власть. Это возможно только в том случае, если в обществе высоко доверие к демократической процедуре выборов. А оно в Великобритании, действительно, очень высоко. Кстати, любопытно, что в двух главных партиях страны – Консервативной и Лейбористской – лидер партии избирается по разным схемам. Да-да, там избираются еще и партийные боссы, чего в РФ не происходит в принципе – ни у одной системной партии вождь не менялся ни разу за всю историю постсоветской России. Так вот, лидера консерваторов избирают члены парламентской фракции, в то время как лидер Лейбористской партии избирается ежегодно собранием представителей профсоюзов, окружных партийных организаций и членов Палаты общин.

Так почему бы Кремлю не заморачиваться с хитрыми планами трансферта власти, а просто взять, да отменить всенародные выборы президента? Ведь если в самых кошерных демократиях так, то никто и Россию не упрекнет. Но в том-то и дело, что в электоральной автократии, где власть фактически узурпирована кучкой элитариев, ЕДИНСТВЕННОЕ, что позволяет этой кучке получать легитимность – та самая избирательная процедура, которая, словно фиговый листочек, маскирует неаппетитную фашистскую елду, которую населению приходится вылизывать. Собственно, участие в выборной процедуре – это и есть акт ритуального целования совершенно безальтернативной елды. el_murid отлил все многословно мною разжованное в одной чеканной фразе: «Вы пришли [на выборы] и засвидетельствовали свое согласие с процедурой, в конце которой режим получит легитимный статус».

Именно поэтому электорально-авторитарные диктатуры очень агрессивно склоняют подвластное население к участию в орально-генитальной выборной процедуре. Я бы мог сказать совсем уж грубо, что если ты ходишь на выборы – то ты пассивный пидорас, но, думаю, вы и так поняли, что я хотел сказать. Столь брутальную аналогию я применил вовсе не для красного словца, а исключительно для того, чтобы вы лучше меня поняли.

Противники бойкота выборов из года в год гундосят одно и то же: если ты не придешь на выборы, это ничего не поменяет, просто твой голос украдут и посчитают, за кого надо. Согласен, что неучастием в ритуальном голосовании путинскую диктатуру уничтожить невозможно. Но такая логика работает и в обратную сторону: если участие в этом постыдном действии власть сменить невозможно, зачем тебе участвовать в ней? Украдут голос? Так и ради бога. Но я в отличие от ходящих на выборы хотя бы не пидорас. Пусть избирком записывает в своей внутренней отчетности, что я приложился к вовиной писе. Я все равно знаю, что этого не делал и никакими разводками меня никто не заставит это сделать.

Ольгинские тролли, слившиеся с ними в едином порыве хомячки Навального и просто дебилы орут: «Сука-Кунгуров призывает нас отсидеться на диванах, чтоб едирастам было сподручнее фабриковать итоги голосования. Невозможно победить режим бойкотом, стратегия умного голосования гораздо эффективнее».

Во-первых, насколько эффективно умное голосование, вы сможете лично убедиться 8 сентября. Если хотя бы в 50% случаев победят лица, названные Навальным, можно говорить о рождении эффективной технологии манипуляции электоратом. Но если «умные кандидаты» проиграют в 75% случаев – значит, что принцип не работает вообще, а отдельные случаи успешного протестного голосования происходили, происходят и будут происходить без какого-либо влияния навальнистов.

Во-вторых, ну не будьте вы настолько позорно тупыми! Вы слышали, чтобы я хоть раз употребил слова «выборы» и «политическая стратегия» рядом? Я талдычу вам уже который год подряд: выборы в диктаторских режимах всегда являются для оппозиции (реальной, а не декоративной, конечно) вопросом сугубо тактическим. Ни один диктатор нигде и никогда не расставался со властью на выборах. Если я не прав, приведите в комментах хотя бы пяток примеров обратного. Да, изредка ритуальные выборы совпадали со всплеском протестной активности (причем в подавляющем большинстве случаев этот всплеск происходил ПОСЛЕ объявления об очередной триумфальной победе диктатора), но прямой связи между выборами и протестом нет и быть не может.

Да, сам по себе бойкот выборов совершенно ничего не дает. Например, самый успешный бойкот, объявленный оппозицией (Национальная народная партия), имел место на Ямайке в 1983 г., когда явка в ходе парламентских выборов составила жалкие 2,7 %. В результате правящая Лейбористская партия Ямайки (ЛПЯ) получила все 100% мест в палате. Если протестный электорат станет бойкотировать путинские псевдовыборы в РФ, едирасты будут в восторге – они получат те же самые 100% (вместе с филиалами в лице системных партий, конечно). Уж не этого ли добивается пропалченный Кремлем Кунгуров? Да, примерно этого. Просто надо знать, какие последствия имела триумфальная победа партии проамериканского правого популиста Эдварда Сиага на Ямайке в 1983 г.

Казалось бы, он одержал просто оглушительную победу. Ведь выборы-то прошли строго по закону, власть он сохранил совершенно легально, и даже до следующих выборов мог работать в очень комфортных условиях полного отсутствия парламентской оппозиции, без малейшей угрозы отставки правительства (Ямайка – парламентская республика). Но вот легитимность (то есть одобрение власти со стороны большинства) правящего режима очень сильно пошатнулась. Получив абсолютную власть, Сиага получил и абсолютную, ни с кем не разделяемую ответственность.

За все, что произошло в стране, он нес полную личную ответственность. А хорошего в период шестилетнего господства ЛПЯ произошло, мягко говоря, негусто, и на очередных выборах 1989 г. ямайские лейбористы пролетели со свистом, получив лишь 25% мандатов. Сиага потерял пост премьер-министра и в последующие 16 лет до самого ухода из политики, довольствовался амплуа оппозиционера. Еще трижды он пытался взять реванш на выборах и всякий раз терпел провал. Так что абсентеистская стратегия противостоящей ЛПЯ Национальной народной партии, выразившаяся в полном отказе от участия в выборах, оказалась не такой уж и глупой. Уж, по-любому, эти было умнее умного навального голосования за жуликов и воров из любой другой партии, кроме ЕР.

Что касается авторитарных диктатур, то для них, как ни парадоксально, избирательный ритуал является гораздо более важным, чем для устоявшихся западных демократий. Дело в том, что системы управления в демократических странах носят распределенный характер: большой вес там имеют, скажем, профсоюзы, придающие дополнительную легитимность упомянутой Лейбористской партии Великобритании. Традиции местного самоуправления настолько сильны, что в Швейцарии, например, муниципальные выборы имеют гораздо большее значение, чем процедуры формирования федеральной власти.

Собственно, эта самая федеральная власть там носит почти номинальный характер –правительство состоит всего из семи министров, обязанности которых на общественных началах исполняют депутаты парламента, а должность президента Швейцарии сроком на один год выполняют те же самые депутаты в порядке очередности. Если легитимна сама процедура выборов, если швейцарцы доверяют самой процедуре, то высочайшую легитимность получает власть, сформированная в результате этой процедуры. Она настолько высока, что не нуждается в получении дополнительной легитимности для получения полномочий более высокого уровня именно потому, что объем властных полномочий в Швейцарии распределяется снизу вверх – чем ниже уровень власти, тем их больше.

В РФ же система управления носит гиперконцентрический характер и напоминает перевернутую пирамиду: муниципалитеты практически бесправны, поэтому вопрос прокладки водопровода в селе Каскара решает лично царь в ходе прямой телевизионной линии со своими холопами. Чем дальше от избирателя – тем больше у чиновника власти. При этом стоит отметить и то, что разделения власти на независимые ветви в РФ не практикуется, эта самая власть носит сакральный самодержавный характер. Но если классическое самодержавие легитимировалось с помощью церкви (власть от бога, поэтому всем терпеть!), то нынешняя диктатура имеет единственный и очень хлипкий механизм легитимации – те самые выборы, которые уже совершенно утратили процедурный характер, превратившись в чистой воды ритуал, отказаться от которого правящий режим не может, как бы этого ему ни хотелось.

Если церковь откажется от ритуала богослужений в храме, церковь просто перестанет существовать, как институт. Невозможно заменить этот ритуал онлайн-видеотрансляциями. Если население при электорально-авторитарном режиме откажется от легитимации власти жуликов и воров через ритуал, имитирующий выборы, то электорально-авторитарный режим становится чисто авторитарным. А чисто авторитарные режимы нежизнеспособны (для тех дебилов, которые в 100-500-й раз начнут приводить пример КНДР, я 100-500-й раз говорю, что в КНДР диктатура тоталитарного характера, использующая совершенно иные инструменты легитимации).

Поэтому стратегия, к которой я… нет, слово «призываю» тут неуместно. Кого призывать-то – обгашенных пропагандой ватанов и трусливое гламурное хомячье? Не призываю, а всего лишь констатирую, что в нынешних условиях она была бы эффективной – это стратегия гражданского неповиновения, в которой электоральный абсентеизм является лишь ее частью, далеко не главной, и уж точно не единственной. Но бойкот выборов будет способствовать разрушению легитимности власти в глазах того самого пассивного большинства, которое является опорой любого диктаторского режима.

Мало добиться того, чтобы на выборы пришли лишь 2,7% избирателей. Надо сделать так, чтобы к избирательным участкам им пришлось пробираться через бушующие толпы, скандирующие «пУТИН – хуйло!», уворачиваться от мусорских дубинок, а то и пригибаться, спасаясь от пуль. Легитимность в отличие от легальности – понятие не юридическое, а социально-психологическоекое. И даже самый упоротый ватник-путиноид, попав в такую некомфортную ситуацию, пропитается уверенностью, что он в меньшинстве, а для 95% обывателей находиться в меньшинстве совершенно неприемлемо, они всегда готовы поддерживать большинство и только большинство. В этот момент и произойдет тот самый обвал легитимности, который монархия пережила в феврале 17-го, а советская номенклатура в августе 91-го. Авторитарный режим, лишившийся легитимности, существует лишь в режиме штопора от нескольких дней (Российская империя) до нескольких месяцев (СССР).

Теперь включите мозги, у кого они еще остались, и подумайте: умное навальное голосование через участие в выборном ритуале способствует сохранению легитимности путинского режима, или его разрушает? Про совершенно инфантильную идейку Ходорковского идти на участки и писать на бюллетенях антипутинские лозунги, чтобы твой голос не украли едросы, даже говорить не буду. МБХ совершенно не понимает элементарных технологических вещей: чем выше явка – тем проще воровать голоса. Если в урне для голосования тысяча бюллетеней, то фальсификаторы просто берут и записывают 900 голосов кому надо, а остальные 100 распределяют на всех прочих. И ничего потом уже не докажешь никакими персчетами, ведь бюллетени элементарно просто заменить фальшивыми хоть через день, хоть через неделю, если обманутые кандидаты через суд реализуют процедуру пересчета голосов.

А вот сфальсифицировать явку чисто технически очень трудно и, самое главное, это абсолютно невозможно сделать беспалевно. Ведь избиратель, приходя на участок, расписывается за получение бюллетеня в толстом гроссбухе. Вот эта подпись – и есть акт легитимации власти. Своей подписью избиратель дает ей право на все остальное – фальсифицировать итоги голосования, пиздить недовольных дубинками и сажать за твиты, срать на Конституцию и отнимать у него пенсию. Теперь ответьте мне, дебилы, что легче сделать – сфальсифицировать всего одну бумажку – итоговый протокол, где будут стоять цифры, взятые с пололка (где проставлены галочки собственно в бюллетенях, совершенно пох, никто потом не сможет это проверить в принципе), или поделать десятки миллионов подписей избирателей за получение бюллетеня? И в отличие от использованных бюллетеней ни потерять, ни заменить толстые папки со списком избирателей в УИКакх невозможно. А если она есть, то факт фабрикации сотен подписей – это единственная улика, которая нужна, чтобы отправить на нары всех членов участковой комиссии, если не сейчас, то после краха путинизма.

Поймите уже, бараны, что своим приходом на избирательный участок вы делаете за фальсификаторов 99% их работы!

https://kungurov.livejournal.com/245640.html